1856 – 1938
Память – 28 декабря/10 января
в Соборе новомучеников и исповедников Российских –
воскресенье 25 января или ближайшее после 25 января
Самой старинной из сохранившихся церквей Архангельска является Свято-Троицкий храм, расположенный рядом с 1-й городской больницей. Он был построен в 1747 году и, поскольку его строили военные Устюжского полка, назывался полковым. В этом храме хранился целый ряд военных реликвий: четыре знамени времен Петра I, который неоднократно бывал в Архангельске, а также полковое знамя, созданное в 1696 году для двинских стрельцов «…по именному… великого государя указу». В храме происходили церемонии обрядов архангельских войск. Прихожанами его в значительной мере были военные (117, 99). В 1930 году Свято-Троицкая церковь была закрыта богоборцами. Настоятелем ее в ту пору был протоиерей Николай Родимов.
Отец Николай был родом из Онежского уезда Архангельской губернии. Его отец Даниил Матвеевич служил священником в Тихвинской церкви Биричевского прихода. Помимо Николая, родившегося 9 марта 1856 года, у отца Даниила и матушки Александры Ивановны было еще девять детей (118, 3 – 8).
Дальнейшая судьба Николая Родимова сложилась так же, как у большинства мальчиков из духовного сословия. Обучившись дома грамоте, он в возрасте одиннадцати лет поступил в Архангельское духовное училище. Несмотря на то, что по болезни Коля частенько пропускал занятия, он учился хорошо и считался трудолюбивым и старательным. Выпускные экзамены он сдал на отлично и в 1873 году был принят в Архангельскую духовную семинарию, которую также окончил успешно, или, как говорили тогда, «по первому разряду». В 1879 году выпускник семинарии Николай Родимов был определен надзирателем Архангельского духовного училища, а немного позднее женился на дочери майора пограничной службы Глафире Михайловне Энгельгауб. Спустя год, 6 мая 1880 года, епископ Архангельский и Холмогорский Нафанаил (Соборов) рукоположил его в священный сан.
Первым местом служения отца Николая стал Георгиевский храм Пуйского прихода Шенкурского уезда. Служить в этом бедном и пришедшем в запустение приходе было весьма трудным делом. Возможно, епископ Нафанаил направил молодого священника именно в этот приход, чтобы испытать его верность избранному служению. Это испытание отец Николай выдержал с честью. Он благоустроил территорию прихода, обновил убранство храма, открыл школу для крестьянских ребятишек и сам преподавал им Закон Божий – одним словом, смог возродить жизнь на некогда захудалом приходе. Его труды были замечены и оценены епархиальным начальством – молодого деятельного батюшку наградили набедренником и утвердили членом благочиннического совета второго благочиния Шенкурского уезда. Это были не единственные награды, полученные им за время своего служения на этом приходе.
Спустя девять лет отец Николай был переведен на должность священника Шенкурского Свято-Троицкого женского монастыря. Помимо исполнения пастырских обязанностей в монастыре, он преподавал Закон Божий в городской церковноприходской школе и в уездном училище. За свое трудолюбие, скромность, доброжелательность отец Николай пользовался уважением и любовью горожан и местного духовенства. В 1893 году он был избран делегатом съезда духовенства Шенкурского округа, а спустя год – следователем и членом благочиннического совета Шенкурского округа.
В 1896 году в судьбе отца Николая произошла очередная перемена – он стал духовником Архангельской семинарии, которую в свое время окончил сам. В это же время он начинает преподавать Закон Божий в школе при семинарии, становится членом правления Архангельского духовного училища и Архангельского епархиального свечного завода. За все эти труды он был награжден камилавкой.
Через два года после переезда в Архангельск отец Николай подал в консисторию прошение о переводе его на должность священника Свято-Троицкой церкви. Епархиальное начальство ответило согласием. В этом храме отец Николай служил до тех пор, пока богоборческая власть не приняла решение закрыть его…
На новом месте он продолжал активно трудиться на благо Церкви. Вскоре после нового назначения отец Николай становится председателем комитета Архангельского свечного завода и членом попечительского общества о детском Доме Трудолюбия. Также он преподает Закон Божий в детском приюте, в фельдшерской, ветеринарной и повивальной (акушерской) школах, в школе при храме, обучает Закону Божиему солдат Архангельского батальона. На протяжении всей своей жизни отец Николай с особенной любовью относился к детям, в том числе к сиротам. В 1903 году на открытии и освящении нового здания архангельского приюта он произнес трогательную речь, призывая воспитанников «к молитве… труду и доброй жизни».
Как уже говорилось ранее, отец Николай Родимов пользовался уважением как своих духовных детей, прихожан и сослужителей, так и епархиального начальства. 25 мая 1908 года он был возведен в сан протоиерея, а в 1916 году по указу консистории назначен духовником архангельского городского духовенства.
Тем временем наступил переломный для России 1917 год. Произошедшие перемены не могли не отразиться на судьбе протоиерея Николая. В 1920 году он был арестован в первый раз. Как следует из сохранившихся протоколов заседания Архангельской губернской ЧК, он был арестован «по обвинению в агитации против Советской власти». После месячного пребывания в городской тюрьме священник был приговорен к двум годам лагеря условно и выпущен «с предупреждением».
Новая богоборческая власть (хотя и до поры) терпимо относилась лишь к тем представителям духовенства, которые помогали ей в борьбе с Церковью. Обновленцы были и в Архангельске. Кто-то из священнослужителей примкнул к ним сознательно, кто-то – из корыстных соображений, кто-то – из опасения за собственную жизнь и свободу. Безусловно, что смута в стране и репрессии по отношению к Церкви не могли не сказаться на мыслях и поведении многих церковных людей вне зависимости от их возраста и сана. Тем большей славы заслуживают те, кто не поддался всеобщему смятению. В числе таких людей были и отец Николай Родимов – убежденный приверженец патриарха Тихона и враг обновленцев, а также преподобномученик Вениамин (Кононов), последний настоятель Соловецкого монастыря, который в 1923 и 1926 годах неоднократно сослужил ему в Троицкой церкви. Обновленцы же, захватившие к тому времени ряд городских храмов (включая кафедральный собор), в Свято-Троицкий храм не допускались.
В 1929 году православный Архангельск ожидало новое бедствие – советская власть стала закрывать и разрушать храмы. 25 мая 1929 года был взорван кафедральный собор. В 1988 году, когда по всей России праздновалось тысячелетие Крещения Руси, в Архангельске было всего-навсего три действующие церкви, причем все, включая Ильинский собор, – бывшие кладбищенские. Остальные храмы были закрыты.
23 февраля 1930 года президиум Северного крайисполкома принял постановление о закрытии Свято-Троицкой церкви и переоборудовании ее под общежитие – другими словами, подписал ей приговор.
Сейчас мы можем лишь отчасти представить себе, что чувствовал протоиерей Николай Родимов, стоя возле закрытого храма и глядя, как оттуда выносят иконы и кидают их на возы, как с глухим стуком падают друг на друга раскалывающиеся доски и куски разломанного иконостаса. Все это было обречено на сожжение. Богоборцев не останавливало ни то, что они поднимают руку на святыню, ни даже то, что эти иконы могут представлять ценность хотя бы как «предметы старины». В составе комиссии, которая распорядилась судьбой икон и утвари из закрытого храма, не было ни священников, ни музейных работников – никого, кто мог бы сказать что-то в их защиту...
Вскоре после закрытия Троицкого храма отец Николай, к тому времени уже семидесятичетырехлетний старик, остался бездомным. Его вместе с матушкой выгнали из священнического дома, в котором они прожили более тридцати лет. Немного позднее этот дом снесли за ненадобностью. К счастью, одна из бывших прихожанок отца Николая, жившая в доме № 159 по Троицкому проспекту, сдала ему комнатку с кухней в своем доме. Однако самым большим горем для старого протоиерея было не то, что он на склоне лет утратил привычный житейский уют, а то, что он лишился самого главного для него – храма. Почти каждый день, невзирая на непогоду, на болезни, на уговоры матушки пожалеть себя, он пешком шел в другой конец города, где стояла Свято-Ильинская церковь. Чтобы читатель сполна оценил подвижничество священника, напомним, что расстояние между его домом и этой церковью составляло пять километров… Так продолжалось шесть лет. Лишь в 1930 году восьмидесятилетний отец Николай Родимов, говоря церковным языком, ушел на покой.
17 ноября 1937 года, незадолго до выборов в Верховный Совет СССР, отец Николай с матушкой пришли на агитпункт. О дальнейшем известно из сообщения в партком агитатора: «17 ноября 1937 г. на беседу пришел поп и попадья. Поп во время беседы заявил, что не агитируйте нам ваших кандидатов. Теперь тайное голосование, и мы можем выдвигать кандидатов, каких хотим». Ничего контрреволюционного в словах священника не было. Однако в те времена человека могли репрессировать по любому, даже самому пустяковому, на наш взгляд, поводу. Именно так произошло и с отцом Николаем. Им заинтересовался НКВД, и уже 10 декабря 1937 года протоиерей Николай был арестован. Во время допроса ему был задан один-единственный вопрос: признает ли он себя виновным в контрреволюционной деятельности? Разумеется, отец Николай наотрез отрицал это. Однако две свидетельницы показали, что священник «враждебно относится к Советской власти… высказывает недовольство по отношению к власти». Этих показаний было достаточно, чтобы 2 января тройка управления НКВД по Архангельской области признала, что Николай Родимов «систематически распространял контрреволюцию, восхвалял жизнь при царском режиме, вел контрреволюционную агитацию против выборов в Верховный Совет», и приговорила его к расстрелу. 10 января 1938 года престарелый протоиерей Николай был расстрелян, завершив свое служение Господу мученической смертью. Этот день сейчас является днем его памяти. Смерть за Христа приняли и два брата отца Николая Аркадий и Иоанн, тоже священники.
Матушка Глафира при жизни так и не узнала о расстреле мужа. Она пережила своего батюшку на два года. Дочери отца Николая Марии в ответ на ее настойчивые просьбы прояснить его судьбу сообщили, что он «умер в лагере от туберкулеза в 1940 году». Правду об отце она узнала лишь спустя полвека, в 1990 году, когда протоиерей Николай Родимов был реабилитирован (118, 9 – 15).
Впрочем, отцу Николаю Родимову суждено было вернуться в Троицкий храм. В 1991 году храм был возвращен Церкви, а в 1996 году в нем была совершена первая после долгих лет запустения Божественная литургия (117, 102). Человек, переступивший порог церкви, непременно обратит внимание на икону, висящую прямо напротив входа. На ней изображен причисленный к лику святых в октябре 2006 года священномученик Николай Родимов.
Память – 28 декабря/10 января
в Соборе новомучеников и исповедников Российских –
воскресенье 25 января или ближайшее после 25 января
Самой старинной из сохранившихся церквей Архангельска является Свято-Троицкий храм, расположенный рядом с 1-й городской больницей. Он был построен в 1747 году и, поскольку его строили военные Устюжского полка, назывался полковым. В этом храме хранился целый ряд военных реликвий: четыре знамени времен Петра I, который неоднократно бывал в Архангельске, а также полковое знамя, созданное в 1696 году для двинских стрельцов «…по именному… великого государя указу». В храме происходили церемонии обрядов архангельских войск. Прихожанами его в значительной мере были военные (117, 99). В 1930 году Свято-Троицкая церковь была закрыта богоборцами. Настоятелем ее в ту пору был протоиерей Николай Родимов.
Отец Николай был родом из Онежского уезда Архангельской губернии. Его отец Даниил Матвеевич служил священником в Тихвинской церкви Биричевского прихода. Помимо Николая, родившегося 9 марта 1856 года, у отца Даниила и матушки Александры Ивановны было еще девять детей (118, 3 – 8).
Дальнейшая судьба Николая Родимова сложилась так же, как у большинства мальчиков из духовного сословия. Обучившись дома грамоте, он в возрасте одиннадцати лет поступил в Архангельское духовное училище. Несмотря на то, что по болезни Коля частенько пропускал занятия, он учился хорошо и считался трудолюбивым и старательным. Выпускные экзамены он сдал на отлично и в 1873 году был принят в Архангельскую духовную семинарию, которую также окончил успешно, или, как говорили тогда, «по первому разряду». В 1879 году выпускник семинарии Николай Родимов был определен надзирателем Архангельского духовного училища, а немного позднее женился на дочери майора пограничной службы Глафире Михайловне Энгельгауб. Спустя год, 6 мая 1880 года, епископ Архангельский и Холмогорский Нафанаил (Соборов) рукоположил его в священный сан.
Первым местом служения отца Николая стал Георгиевский храм Пуйского прихода Шенкурского уезда. Служить в этом бедном и пришедшем в запустение приходе было весьма трудным делом. Возможно, епископ Нафанаил направил молодого священника именно в этот приход, чтобы испытать его верность избранному служению. Это испытание отец Николай выдержал с честью. Он благоустроил территорию прихода, обновил убранство храма, открыл школу для крестьянских ребятишек и сам преподавал им Закон Божий – одним словом, смог возродить жизнь на некогда захудалом приходе. Его труды были замечены и оценены епархиальным начальством – молодого деятельного батюшку наградили набедренником и утвердили членом благочиннического совета второго благочиния Шенкурского уезда. Это были не единственные награды, полученные им за время своего служения на этом приходе.
Спустя девять лет отец Николай был переведен на должность священника Шенкурского Свято-Троицкого женского монастыря. Помимо исполнения пастырских обязанностей в монастыре, он преподавал Закон Божий в городской церковноприходской школе и в уездном училище. За свое трудолюбие, скромность, доброжелательность отец Николай пользовался уважением и любовью горожан и местного духовенства. В 1893 году он был избран делегатом съезда духовенства Шенкурского округа, а спустя год – следователем и членом благочиннического совета Шенкурского округа.
В 1896 году в судьбе отца Николая произошла очередная перемена – он стал духовником Архангельской семинарии, которую в свое время окончил сам. В это же время он начинает преподавать Закон Божий в школе при семинарии, становится членом правления Архангельского духовного училища и Архангельского епархиального свечного завода. За все эти труды он был награжден камилавкой.
Через два года после переезда в Архангельск отец Николай подал в консисторию прошение о переводе его на должность священника Свято-Троицкой церкви. Епархиальное начальство ответило согласием. В этом храме отец Николай служил до тех пор, пока богоборческая власть не приняла решение закрыть его…
На новом месте он продолжал активно трудиться на благо Церкви. Вскоре после нового назначения отец Николай становится председателем комитета Архангельского свечного завода и членом попечительского общества о детском Доме Трудолюбия. Также он преподает Закон Божий в детском приюте, в фельдшерской, ветеринарной и повивальной (акушерской) школах, в школе при храме, обучает Закону Божиему солдат Архангельского батальона. На протяжении всей своей жизни отец Николай с особенной любовью относился к детям, в том числе к сиротам. В 1903 году на открытии и освящении нового здания архангельского приюта он произнес трогательную речь, призывая воспитанников «к молитве… труду и доброй жизни».
Как уже говорилось ранее, отец Николай Родимов пользовался уважением как своих духовных детей, прихожан и сослужителей, так и епархиального начальства. 25 мая 1908 года он был возведен в сан протоиерея, а в 1916 году по указу консистории назначен духовником архангельского городского духовенства.
Тем временем наступил переломный для России 1917 год. Произошедшие перемены не могли не отразиться на судьбе протоиерея Николая. В 1920 году он был арестован в первый раз. Как следует из сохранившихся протоколов заседания Архангельской губернской ЧК, он был арестован «по обвинению в агитации против Советской власти». После месячного пребывания в городской тюрьме священник был приговорен к двум годам лагеря условно и выпущен «с предупреждением».
Новая богоборческая власть (хотя и до поры) терпимо относилась лишь к тем представителям духовенства, которые помогали ей в борьбе с Церковью. Обновленцы были и в Архангельске. Кто-то из священнослужителей примкнул к ним сознательно, кто-то – из корыстных соображений, кто-то – из опасения за собственную жизнь и свободу. Безусловно, что смута в стране и репрессии по отношению к Церкви не могли не сказаться на мыслях и поведении многих церковных людей вне зависимости от их возраста и сана. Тем большей славы заслуживают те, кто не поддался всеобщему смятению. В числе таких людей были и отец Николай Родимов – убежденный приверженец патриарха Тихона и враг обновленцев, а также преподобномученик Вениамин (Кононов), последний настоятель Соловецкого монастыря, который в 1923 и 1926 годах неоднократно сослужил ему в Троицкой церкви. Обновленцы же, захватившие к тому времени ряд городских храмов (включая кафедральный собор), в Свято-Троицкий храм не допускались.
В 1929 году православный Архангельск ожидало новое бедствие – советская власть стала закрывать и разрушать храмы. 25 мая 1929 года был взорван кафедральный собор. В 1988 году, когда по всей России праздновалось тысячелетие Крещения Руси, в Архангельске было всего-навсего три действующие церкви, причем все, включая Ильинский собор, – бывшие кладбищенские. Остальные храмы были закрыты.
23 февраля 1930 года президиум Северного крайисполкома принял постановление о закрытии Свято-Троицкой церкви и переоборудовании ее под общежитие – другими словами, подписал ей приговор.
Сейчас мы можем лишь отчасти представить себе, что чувствовал протоиерей Николай Родимов, стоя возле закрытого храма и глядя, как оттуда выносят иконы и кидают их на возы, как с глухим стуком падают друг на друга раскалывающиеся доски и куски разломанного иконостаса. Все это было обречено на сожжение. Богоборцев не останавливало ни то, что они поднимают руку на святыню, ни даже то, что эти иконы могут представлять ценность хотя бы как «предметы старины». В составе комиссии, которая распорядилась судьбой икон и утвари из закрытого храма, не было ни священников, ни музейных работников – никого, кто мог бы сказать что-то в их защиту...
Вскоре после закрытия Троицкого храма отец Николай, к тому времени уже семидесятичетырехлетний старик, остался бездомным. Его вместе с матушкой выгнали из священнического дома, в котором они прожили более тридцати лет. Немного позднее этот дом снесли за ненадобностью. К счастью, одна из бывших прихожанок отца Николая, жившая в доме № 159 по Троицкому проспекту, сдала ему комнатку с кухней в своем доме. Однако самым большим горем для старого протоиерея было не то, что он на склоне лет утратил привычный житейский уют, а то, что он лишился самого главного для него – храма. Почти каждый день, невзирая на непогоду, на болезни, на уговоры матушки пожалеть себя, он пешком шел в другой конец города, где стояла Свято-Ильинская церковь. Чтобы читатель сполна оценил подвижничество священника, напомним, что расстояние между его домом и этой церковью составляло пять километров… Так продолжалось шесть лет. Лишь в 1930 году восьмидесятилетний отец Николай Родимов, говоря церковным языком, ушел на покой.
17 ноября 1937 года, незадолго до выборов в Верховный Совет СССР, отец Николай с матушкой пришли на агитпункт. О дальнейшем известно из сообщения в партком агитатора: «17 ноября 1937 г. на беседу пришел поп и попадья. Поп во время беседы заявил, что не агитируйте нам ваших кандидатов. Теперь тайное голосование, и мы можем выдвигать кандидатов, каких хотим». Ничего контрреволюционного в словах священника не было. Однако в те времена человека могли репрессировать по любому, даже самому пустяковому, на наш взгляд, поводу. Именно так произошло и с отцом Николаем. Им заинтересовался НКВД, и уже 10 декабря 1937 года протоиерей Николай был арестован. Во время допроса ему был задан один-единственный вопрос: признает ли он себя виновным в контрреволюционной деятельности? Разумеется, отец Николай наотрез отрицал это. Однако две свидетельницы показали, что священник «враждебно относится к Советской власти… высказывает недовольство по отношению к власти». Этих показаний было достаточно, чтобы 2 января тройка управления НКВД по Архангельской области признала, что Николай Родимов «систематически распространял контрреволюцию, восхвалял жизнь при царском режиме, вел контрреволюционную агитацию против выборов в Верховный Совет», и приговорила его к расстрелу. 10 января 1938 года престарелый протоиерей Николай был расстрелян, завершив свое служение Господу мученической смертью. Этот день сейчас является днем его памяти. Смерть за Христа приняли и два брата отца Николая Аркадий и Иоанн, тоже священники.
Матушка Глафира при жизни так и не узнала о расстреле мужа. Она пережила своего батюшку на два года. Дочери отца Николая Марии в ответ на ее настойчивые просьбы прояснить его судьбу сообщили, что он «умер в лагере от туберкулеза в 1940 году». Правду об отце она узнала лишь спустя полвека, в 1990 году, когда протоиерей Николай Родимов был реабилитирован (118, 9 – 15).
Впрочем, отцу Николаю Родимову суждено было вернуться в Троицкий храм. В 1991 году храм был возвращен Церкви, а в 1996 году в нем была совершена первая после долгих лет запустения Божественная литургия (117, 102). Человек, переступивший порог церкви, непременно обратит внимание на икону, висящую прямо напротив входа. На ней изображен причисленный к лику святых в октябре 2006 года священномученик Николай Родимов.